Я в очередной раз удивилась, как в мою память врезаются отдельные слова и образы из книг, сцены из прошлого, словно отрывки из давно увиденного кино. Мои воспоминания о детстве начинаются где-то в районе четырех или пяти лет. Я помню, как заблудилась, гуляя в соседних дворах и отойдя слишком далеко. Меня увидел какой-то милиционер, которого я, конечно, не помню. Я плакала и не могла вспомнить, на какой улице я живу. Но по моим обрывочным словам этот дядя все-таки понял, куда меня нужно вести. Я не помню, как меня привели домой, но помню растерянность и страх. Не от боязни не вернуться домой, а от боязни того, что расстроится мама. Я помню, как ездила на ночевку в родителями. На пляж, до которого я могу дойти сейчас за час, но тогда мы ехали на маленьких лодочках-яликах. И мне было очень страшно, вдруг лодочка перевернется и мы упадем в воду. Это все из-за фильма "Титаник", к тому же я еще несколько лет боялась ездить на катерах. Я помню, как папа говорил, как гордится мной, но не помню, было ли мне жарко, купалась ли я, крепко ли спала ночью. Зато я помню запах отца и его щетину, которая отросла наутро. Я помню, как вынесла много своих вещей из дома и оставила их на улице, за что мне здорово попало от мамы. Помню, как кому-то подарила всю мамину косметику, за это мне тоже здорово попало. Я помню, как подглядела в окно и увидела, как родители спят друг с другом. Я помню, как прогуливала школу в начальных классах и дико не любила учиться. Я помню, как читала до поздней ночи, как читала рано утром, было еще очень темно, но я не включала свет, открывала книгу и читала. Я выдумывала слова, которые читала и даже не замечала, как за окном светало и слова появлялись на страницах. Все эти истории казались продолжением моих, может, поэтому мне так хочется когда-нибудь написать книгу. Я помню, как родители ссорились и как моя мать оставила мне шрам на лбу, помню, как мы бежали в больницу, как я прижимала к голове свитер, который был красным, но не помню, от крови или сам по себе. Помню, как хирург, после того, как зашил мне голову, хвалил меня за храбрость, как угощал меня шоколадными конфетами и как они с мамой пили коньяк, потому что все это восьмого марта. В моих воспоминания много того, что я не доверю никому и много того, что я доверю кому-то, с кем достигла высшей степени доверия. Много того, о чем можно говорить с кем угодно.Просто "В эпоху Интернета важно сохранять хоть какую-то тайну".
А теперь о словах. Я сейчас читаю "Полную иллюминацию" Джонатана Сафрана Фоера. Это вторая книга Фоера, которую я с жадностью читаю от корки до корки. И снова я спрашиваю себя: Эту книгу правда написал человек? Он такой же, как и все мы? Как у него это получилось?!
Действительно, я хочу распечатать фото Фоера и повесить на стену, а еще фотографии успешных людей, которые будут молча смотреть на меня и мотивировать лучше всякой мотивационной книги. От книг Фоера появляется чувство отсутствия, невесомости. Он ограждает героев друг от друга увечьем, расставанием, стеной, слепотой, глухотой, инаковостью, присущей только людям, не похожим на других. В его книгах полно молчания, хотя они наполнены криком, способным разорвать барабанные перепонки, полно одиночества и особенной красоты, которая может быть только у простых вещей. Я не уверена, что не заплачу, читая эту книгу. А, может, заплачу после нее, как плакала после "Жутко громко и запредельно близко". Мне навечно врезались слова "Прощай! Я люблю тебя! Прощай! Я люблю тебя!", которые могли бы мерцать на крыше машины скорой помощи, везущей умирающего человека. И это послание из трех букв было бы последним посланием его любимому/любимой. А еще последнее предложение в этой цитате - "Вместо того, чтобы петь в душе, я писал слова любимых песен в тетрадь.
От чернил вода становилась синей или черной. или зеленой. или красной.
Музыка стекала по моим ногам". И я не знаю никого, кто до Фоера сказал бы такие же слова.
Или образы... В моей голове прочно засел образ возмущенной женщины с обвисшим животом из "Атланта...", которая спрашивает, скоро ли тронется внезапно остановившийся поезд. Этот живот, символ ее деградации, уродства, женщина выставляет напоказ, она совсем не стыдится его. Даже более того, она не понимает, что оскорбляет своим видом чьи-то эстетические вкусы, она считает себя красивой. Мне становится противно, когда этот образ всплывает в памяти, я так реально вижу эту женщину перед собой, что не могу поверить в то, что она лишь незначительный персонаж из книги. Но ее образ помог мне по другому взглянуть на людей.
И вообще, каждому человеку, который хочет что-то изменить в своей жизни, стоит прочитать эту книгу. Она
потрясет вас.
Я вспоминаю образ одного известного всем блондина из мало кому известного произведения. Этот образ показал мне любовь совсем не так, как мне она представлялась мне до этого. А фраза "Вечность - это слишком долго. Это почти что никогда" в свое время поразила сильнее, чем признание в любви.
От слов "Преданная собака лижет бьющую ее руку" мне становится грустно и больно. Мне становится больно только от осознания факта существования этих слов.
И все эти слова словно тысячи маленьких оргазмов. Впечатление, которое производят на меня некоторые вещи не описать иначе, как кульминационная вспышка высшего человеческого наслаждения. То же относится к музыке и фотографиям. Было так, что слушая на повторе одну и ту песню я видела перед глазами образы, которые видишь, когда сходишь с ума или когда достигаешь просветления. Я понятия не имею, что это за образы, но из-за них нет сил стоять на ногах. Это действительно миллиарды оргазмов, словно весь ты превращается в одну-единственную пульсирующую клетку, за секунду почувствовавшую всю историю эволюции. От Большого Взрыва до Абсолютной Тьмы.
И этих слов-образов много, очень много, они обвивают мои руки и ноги, перекрывают кислород. Эти слова заставляют меня шагать в определенном направлении, эти слова вправляют мозги и помогают ясно смотреть на мир. Иногда я смертельно устаю от этого.
Но без этого кажется, что я у же мертва.
